«Независимость российского Центробанка отправляется туда, где ее уже давно ждет независимость беларуского Нацбанка»

Про то, что случилось в пятницу. Вернее, про то, чего не случилось в пятницу. Потому что то, чего не случилось в пятницу, гораздо важнее того, что могло бы в пятницу случиться.

В пятницу российский Центробанк не стал поднимать ставку рефинансирования. Хотя вот раньше не стеснялся этого делать. Ставка в России сейчас 21% и это ее почти никогда не виданные рекорды.

Потому что, когда ты раздаешь деньги, чтобы производить орудия убийства, то у тебя в экономике становится много денег, много орудий для убийства, но мало товаров для жизни. И поэтому цены на товары для жизни начинают расти.

И вот Центробанк высокими ставками пытался удержать цены в более или менее приличном состоянии. За это многие справедливо обзывали его разными нехорошими словами. Специалисты по борьбе с мировым англосаксонским капиталом так вообще не сомневаются, что Центробанк выполняет специальное задание западных кураторов по разрушению российской экономики.

Но Центробанк говорил, что инфляция у него выходит из-под контроля и поэтому он будет делать со ставкой все, что захочет. Поэтому в пятницу некоторые ожидали, что ставка будет 22%, другие, что 23%, а третьи пугали, что вообще 25. Но как-то не случилось.

Центробанк, конечно, объяснил это сложными макромонетарными и микрофинансовыми соображениями, которые я тебе сейчас не буду даже повторять. Потому что, как я понимаю, там было одно соображение. Но, зато, оно было самое главное.

В четверг на своей прямой линии Путин сказал (я таки не удержался), что он накануне имел с Набиуллиной серьезный разговор. И что Центробанк мог бы «использовать другие инструменты для борьбы с инфляцией кроме повышения ставки». И, конечно, после того, как он это сказал, никакие другие макроэкономические соображения уже не требовались.

И это значит, что независимость российского Центробанка отправляется туда, где ее уже давно ждет независимость беларуского Нацбанка. То есть по курсу русского военного корабля.

А независимость Центробанка — это было то, что спасло российскую экономику от надрыва после того, как у Путина вместо Киева за три дня случились санкции. Ну, потому что Центробанк мог себе позволить не обращать внимание не мнение специалистов по борьбе с мировым англосаксонским капитализмом. А это обычно идет на пользу любой экономике.

И именно по причине высокой эффективности Центробанка, Путин позволял своему Центробанку всякие монетарные вольности.

Но все ж должно быть органично, правильно? И я считаю, что если у страны есть имперское величие, то сложные монетарные соображения для нее совершенно излишни. Продуктовые карточки к имперскому величию подходят гораздо лучше.

Поэтому я, конечно, болею за обе стороны, но считаю, что с монетарными глупостями Центробанка пора кончать. Можно, кстати, вместе с Центробанком. При имперском величии сберкассы хватит.

В Советском Союзе никаких таких монетарных глупостей не было, и ничего. Кончился Советский Союз с ярко выраженным величием. И России, я считаю, тоже пора.