Кузнецов: «Бабарико обозначил, что будет играть на поле Лукашенко, и бить – вменяемостью»

Основатель «Сильных новостей» – о первой пресс-конференции ключевого соперника нынешнего главы Беларуси.

20 мая, возле ЦИК после регистрации инициативной группы, фото Игоря Мелешко

– Некоторые оценили пресс-конференцию Виктора Бабарико как провальную, – пишет Петр Кузнецов. – По крайней мере, в личном общении многие, не последние для общественного мнения в Беларуси люди, высказали именно такую точку зрения.

Лично я с этим не согласен и объясню почему.

Судя по тому, что я прочитал, так как лично там не присутствовал, мы увидели очень мощный старт избирательной кампании, но пока не смогли его оценить. Очевидно, этот этап ещё впереди – или я ошибаюсь, и удачи этого брифинга были случайностями и многих ждет разочарование.

Это пост не о том, является ли он самостоятельным кандидатом, или спойлером, или проектом России. Это пост о том, что есть все предпосылки для того, чтобы он стал серьезным кандидатом и сменил Лукашенко.

Бабарико явно и однозначно обозначил, что будет играть на поле Лукашенко, но бить его тем, недостаток чего у того в последние месяцы обнажился очень сильно в условиях пандемии коронавируса – вменяемостью.

Его посыл очень простой: я буду нормальным вменяемым президентом, которого вам будет легко понимать и с которым будет легко находить общий язык.

Начнем с тезисов, которые больше всего возмутили гражданское общество.

Да, он сказал, что не верит в массовые репрессии в Беларуси. И, говоря это, он говорил так, как считает большинство граждан, до сих пор терпевших этот режим. Постоянная политическая повестка оппозиции, правозащитников и местных медиа о том, что у нас диктатура, не находила и не находит у масс отклика – это никого не волнует, потому что мизер столкнулся с этим на своей шкуре.

Словосочетание «массовые репрессии» в народе под воздействием учебников истории и СМИ ассоциируются с явлениями такого масштаба, как ГУЛАГ или красные кхмеры (для тех, кто знает, что это такое). Периодические посадки десятков активистов вполне укладываются в понимание разборок Лукашенко и «кучки недовольных» – понимание, десятилетиями вдалбливаемое в головы госСМИ.

Таким образом, то, что возмутительно для активистов, для обывателя должно звучать как «Я не собираюсь сгущать краски и пугать вас ещё до того, как все случилось: концлагерей в стране нет, не бойтесь нас поддерживать, тем более, что мы – не та самая кучка, а народ».

Второй «возмутительный» тезис идет прицепом к первому: это о том, что он не верит в массовые фальсификации по схеме «из 5% сделать 80%». Извините, ровно о том же после каждой президентской кампании говорили социологи НИСЭПИ, только другими словами: по их исследованиям, ещё не было таких выборов, где Лукашенко не одержал бы электоральную победу.

Не с 70 и не 90%, но с 50%+1 хотя бы. В народе нет и не было ощущения, что у них украли другого президента. Народное отчаяние сегодняшнего дня скорее связано с ощущением, что у них давным давно не было даже выбора, ходи-не ходи, ничего не меняется, голосовать не за кого, «этот вцепился как клещ и не уходит», голоса «рисуют». Не было в новейшей истории прецедента, когда бы у народа «украли победу».

И месседж Бабарико, с которым он стартовал в избирательной кампании о том, что «народное голосование нельзя подделать», то, как он набирал инициативную группу – это крайней степени мобилизационный месседж о том, что надо всем, всем без исключения пойти на избирательные участки, проголосовать за него, а потом уж мы (впервые в истории) посмотрим, как они осмелятся подделать результаты выборов на 100% или 80%.

И тот, и тот тезисы, на самом деле – мобилизационные и они о том, что не надо бояться, ибо «всех не посадят» и надо брать судьбу в свои руки, ибо «за всех не фальсифицируют».

Насколько это справедливо и обоснованно – другой вопрос. Это может не нравиться 20% населения, которые 26 лет живут, ненавидя Лукашенко, но это направлено на то, чтобы включить в свою избирательную кампанию, в свой электорат 80% остальных избирателей.

Нам (активистам, гражданскому обществу, журналистам) очень не нравится месседж о том, что сначала мы построим экономику, а потом определимся с идеей и независимостью. Звучит как серпом по яйцам, есть такое дело. Но эта позиция отвечает всем чаяниям того самого большинства, которое надо привлечь для победы – об этом говорят все без исключения исследования, все опросы, все комментарии в неполитизированных пабликах в соцсетях.

Там, где нет активистов и гражданского общества, там массовый обыватель всегда твердит, что нет толку от «вашей мовы», если нет экономики, а это то самое пресловутое лукашенковское «А жрать что будем?!» и мы снова видим Бабарико на его электоральном поле.

Его позиция по поводу того, что «президент – всего лишь менеджер», безусловно, понравиться всем и это опять же история про вменяемость. Утверждения о том, что для полной независимости от России надо сначала построить независимую от нее экономику – это даже вот просто констатация факта и реальности в том виде, в котором она есть сейчас, и это опять про вменяемость.

Наезды на него за то, что он уходит от вопроса «как будет защищать голоса», на самом деле, пустые, потому что в том виде, в каком мы привыкли об этом говорить и думать, защищать голоса в этой кампании не будет никто.

Площадь возможна и нужна или в том случае, когда оппозиция, не имеющая опоры в номенклатуре, пытается мобилизовать протестные потенциал, или когда в схватке номенклатурных кланов силы оказались настолько равны, что никто не смог победить и одна из сторон прибегла к улице, бросив космические ресурсы на ее правильную организацию.

Бабарико – это точно не первый вариант. А вот если второй, тогда, возможно, он действительно рассчитывает на то, что в случае чистой электоральной победы сможет спровоцировать раскол внутри системы (возможно, не без помощи агентуры и внешнего влияния) и тем самым решить вопрос. Но это совсем не то, о чем говорят на пресс-конференциях.

Таким образом, какой пункт не возьми, вырисовывается примерно следующая картина.

Бабарико рискует и осознанно отсекает от себя протестный электорат, но, в то же время, пытается играть на куда большем и широком электоральном поле. Он явно не ставит себе целью мобилизацию протестного потенциала (на этом поле играет Тихановский, а вот по чьему заказу и с какой целью – большой вопрос, уж явно не ради того, чтобы «защищать свои голоса»), а говорит категориями, рассчитанными на то, чтобы впервые в истории одержать над Лукашенко электоральную победу. Оперирует не ценностными и идейными вещами, а вполне практичными и понятными простому обывателю.

По сути дела, его месседж – о том, что «Я буду руководителем, который понимает, что нужно народу, номенклатуре, России и Западу, я смогу работать эффективно и учесть все интересы уже хотя бы потому, что я – вменяем».

Повторюсь, этот пост не о том, кто за ним стоит, этот пост о том, с чем он вышел на избирательную кампанию. И главный момент в том, что впервые Лукашенко оппонирует не идейно-ценностный оппонент, говорящий о правах человека и массовых репрессиях в расчете на меньшинство, а практик и прагматик.

И впервые оппонент Лукашенко ставит себе целью не мобилизацию протестного электората, а прямую и чистую электоральную победу, играя на поле электорального большинства, акцентируя на тех же вещах, о которых говорит нынешнее первое лицо, но при этом ведя себя подчеркнуто вменяемо и посылая всем сторонам вменяемые же месседжи.

Это уникальная и очень интересная ситуация, потому что она говорит о серьезности намерений. А вот чем эта серьезность подкреплена – это уже тема отдельного разговора. Лично я не верю, что власти своими руками создали и выпустили на арену спойлера, который будет бить по самым ножкам трона, на котором сидит правитель. Значит, вариантов остается не так и много: или сам (но тогда это и несерьезно, и невменяемо); или Россия; или консенсус России и Запада.

Поживем – увидим. Но насчет «провальной прессухи» – это вы зря.